конец 3-й главы
Feb. 1st, 2011 01:14 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
annablazeИз книги Питера Смита "У.Б. Йейтс и Племена Дану". Выводы из вышеприведенных описаний
Фактически, Туата Де Данаан разнородны и не поддаются четким определениям. Их не удается систематизировать ни по каким надежным признакам. Но, с другой стороны, если мы перестанем искать им соответствия во внешнем мире, Туата Де Данаан смогут обрести вполне определенные места в мире внутреннем. Если Энгус и Луг действительно олицетворяют настроения и душевные состояния в чистом виде, то их можно считать идеальными представителями Туата Де Данаан. Морригу оказывается персонификацией тяги к насилию. Мананнан — символом не столько моря как такового, сколько тех настроений, которые возникают при созерцании моря. Такой подход тоже несовершенен: Огма-красноречие соответствует не настроению, а одному из даров ума, Дагда-мудрость — опять же, не настроению, а качеству. Впрочем, что касается Дагды, то его шутовская внешность и комические приключения позволяют предположить, что в иной своей ипостаси он также олицетворяет одно из настроений, а именно — веселое. Анье как изменчивая луна должна представлять весьма широкий спектр настроений и качеств — от безумия до, возможно, отдохновения и покоя. Какое настроение, способность или качество соответствует Мидиру, сказать по-прежнему трудно. Все-таки мы имеем дело не со стройной системой; но из всех подходов к пониманию Туата Де Данаан это, быть может, наилучший. Не будем, однако, забывать, что, описывая их (условно) как персонифицированные настроения, мы принимаем в расчет только восприятие этих персонажей мифографами. Происхождение же их при таком подходе остается неясным, и вывести его было бы ничуть не легче, чем воссоздать историю Распятия по внешнему виду креста. Вопросу о происхождении Туата Де мы посвятим оставшиеся главы части I нашей книги.
Фактически, Туата Де Данаан разнородны и не поддаются четким определениям. Их не удается систематизировать ни по каким надежным признакам. Но, с другой стороны, если мы перестанем искать им соответствия во внешнем мире, Туата Де Данаан смогут обрести вполне определенные места в мире внутреннем. Если Энгус и Луг действительно олицетворяют настроения и душевные состояния в чистом виде, то их можно считать идеальными представителями Туата Де Данаан. Морригу оказывается персонификацией тяги к насилию. Мананнан — символом не столько моря как такового, сколько тех настроений, которые возникают при созерцании моря. Такой подход тоже несовершенен: Огма-красноречие соответствует не настроению, а одному из даров ума, Дагда-мудрость — опять же, не настроению, а качеству. Впрочем, что касается Дагды, то его шутовская внешность и комические приключения позволяют предположить, что в иной своей ипостаси он также олицетворяет одно из настроений, а именно — веселое. Анье как изменчивая луна должна представлять весьма широкий спектр настроений и качеств — от безумия до, возможно, отдохновения и покоя. Какое настроение, способность или качество соответствует Мидиру, сказать по-прежнему трудно. Все-таки мы имеем дело не со стройной системой; но из всех подходов к пониманию Туата Де Данаан это, быть может, наилучший. Не будем, однако, забывать, что, описывая их (условно) как персонифицированные настроения, мы принимаем в расчет только восприятие этих персонажей мифографами. Происхождение же их при таком подходе остается неясным, и вывести его было бы ничуть не легче, чем воссоздать историю Распятия по внешнему виду креста. Вопросу о происхождении Туата Де мы посвятим оставшиеся главы части I нашей книги.
