Shoo, birds, shoo!

Забавная полемика между Г.К. Честертоном и Кроули. Честертону тогда было двадцать семь; политкорректно предположим, что с возрастом, ко времени написания своих лучших книг, он все-таки кое-что "перерос", по собственному его выражению.
Кстати, этот обмен репликами удачно разрешает проблему омофонов в магической работе, которая почему-то до сих пор многих сильно беспокоит :))

Вот рецензия Г.К. Честертона (с небольшими сокращениями) на сборник стихотворений Кроули "Душа Осириса" (1901), опубликованная в "Дэйли ньюс" 18 июня 1901-го:

Та часть ума, которая повсюду ищет лишь пустых развлечений, определенно находит нечто забавное в пылких божествах мистера Кроули, носящих такие имена, как Мут, Нут и Ра, Шу и Хормаху. Они не в силах возбудить в душе англичанина благочестивый восторг. Вот что говорит нам мистер Кроули:

Гнетет меня несокрушимый крест,
Я принял бремя, что превыше сил,
Не тело — душу власяница ест,
Вотще себя я в жертву приносил.
Владыка Шу, держащий небосвод,
Держи меня, не то твой раб умрет!

Все мы способны с уважением отнестись к религиозным символам мистера Кроули и не станем мешать ему взывать к своему Шу в любое время ночи. Но пусть не жалуется, если его благочестивые экзерсисы со стороны будут приняты за попытки разогнать стаю бездомных кошек [1].

Кроме того, поэты школы мистера Кроули, невзирая на все свои достоинства, постоянно подвергают себя нешуточной духовной опасности, проистекающей из этой склонности заимствовать чужие религиозные идеи, с легкостью менять одних богов на других. Мы охотно согласимся с тем, что все вероучения достойны и все боги божественны. Но это-то и есть причина, по которой лучше довольствоваться своими богами, чем воровать чужих. Подлинные уроженцы Востока, должно быть, немало, хотя и беззлобно, посмеиваются над противоестественными попытками многих современных мистиков перенять восточную культуру и образ мышления. Воображать, будто тюрбана и нескольких клятв вполне достаточно, чтобы превратить англичанина в индуса, — все равно что думать, будто черный цилиндр и оксфордская степень сами по себе сделают из индуса англичанина. Некоторые европейские мистики заслуживают со стороны восточного человека не просто насмешек, а кое-чего посерьезнее. Если на свете когда-либо и был человек, которого честный индус мог бы с чистой совестью разорвать в клочья, так это мадам Блаватская.

То, что наши искушенные деятели искусства способны хоть на мгновение поверить в возможность и чрезвычайную важность спасения души, — это несомненное благо. <...> Если мистер Кроули вкупе с новыми мистиками хоть на миг допускает, что египетская пустыня более мистична, чем английский луг, пальма более поэтична, чем сассекский бук, а руины храма Осириса ближе к миру сверхъестественного, нежели баптистская часовня в Брикстоне, то они — сектанты. <...> Но мистер Кроули — поэт могучий и подлинный, так что мы почти не сомневаемся, что он перерастет свое восхищение храмом Осириса и взрастит в своей душе способность более возвышенную и всеобъемлющую, — способность столь же неподдельно восхищаться брикстонской часовней.

Кроули ответил на это три года спустя, в примечании к своей книге "Меч песни":

( Read more... )